Но индивидуальность и ее изображение не могли теперь удовлетвориться все еще относительно абстрактным своеобразием характера. Небесное светило исчерпывается своим простым законом и его выявляет; немногими характерными чертами определяется внешняя форма царства ископаемых, но уже в растительном царстве перед нами открывается бесконечная полнота самых разнообразных форм, переходов, смешений и аномалий, а животные организмы проявляют себя в еще большем количестве различий и взаимодействий с внешней средой, с которой они связаны. Если же мы поднимемся в область духовного мира и его проявлений, то мы найдем бесконечно обширную многосторонность внешнего и внутреннего существования. Так как классический идеал не останавливается на покоящейся в себе индивидуальности, а должен привести ее в движение, связать с иным и показать ее действенность, то и характер богов не останавливается на субстанциальной в самой себе определенности, а переходит к дальнейшим обособлениям.

Это раскрывающееся перед нами движение к внешнему существованию и связанная с этим движением изменчивость дают более детальные черты, характеризующие единичность каждого бога, как они подобают и необходимы для живой индивидуальности. Но с подобной единичностью сочетается также случайный характер особенных черт, которые уже не сводятся к всеобщему началу, составляющему субстанциальный смысл. Вследствие этого данный частный аспект отдельных богов превращается в нечто положительное, которому и позволено окружать их в качестве лишь внешнего дополнения и отзвука прошлого.

a) Материал для индивидуализации
b) Сохранение нравственной основы
c) Переход к приятному и привлекательному