Зодчество, обретая свое подлинное, соответствующее понятию положение, в своем произведении служит цели и значению, которых оно в самом себе не имеет. Оно становится неорганическим окружением, упорядоченным и построенным согласно законам тяжести в целом, формы которого строго закономерны. Являясь прямолинейными, прямоугольными, кругообразными, они подчинены определенным числовым отношениям, внутренне ограниченной мере и твердой закономерности. Красота зодчества заключается в целесообразности, освобожденной от непосредственного смешения с органическим, духовным, символическим элементом. Хотя эта архитектура носит служебный характер, однако она объединяет замкнутую в себе целостность, в которой ее единая цель ясно просвечивает через все ее формы, и в музыке своих пропорций она выявляет, формирует лишь чистую целесообразность, поднимая ее до красоты. Архитектура на этой ступени соответствует собственному понятию потому, что, взятая сама по себе, она не в состоянии дать духовному началу соразмерное ему существование. Поэтому архитектура способна лишь преобразовать внешнее и недуховное в отражение духовного.

При рассмотрении этого служебного в своей красоте зодчества мы будем придерживаться следующего порядка.

Во-первых, мы должны подробнее установить его всеобщее понятие и характер.

Во-вторых, мы должны указать особенные определения архитектонических форм, вытекающие из той цели, для которой возведено классическое произведение.

В-третьих, мы можем бросить взгляд на конкретную действительность, до которой поднялась классическая архитектура.

Однако ни об одном из этих пунктов я не буду говорить подробно, а ограничусь самым общим рассмотрением, которое здесь более просто, чем в символическом зодчестве.