Многоуважаемый друг!

Вот уже несколько месяцев, как я получил прекрасные литографированные копии Вашей коллекции, sine die et concule, без всякого объяснения. Тщетно ждал я ключа к этой загадке, а затем вынужден был прийти к неожиданному выводу, что эта посылка, по-видимому, заключает в себе решение загадки. Вот почему я отважился счесть это любезным, дружеским даром от Вас и, исходя из этого предположения, считаю своим правом и долгом выразить Вам свою искреннюю, глубокую благодарность! Вы доставили мне большую радость этими отличными копиями;

Вам было угодно даже выбрать из отличных самые выдающиеся образцы. Любуясь ими, что само по себе пробуждает чувства и бесконечно приятно, я вспоминаю оригиналы, наглядным познанием которых — и столь многих — я обязан лишь Вам и неразлучной троице милых друзей, ставшей второю душою этих благородных творений. Больно, должно быть, душе расставаться с таким обиталищем; но все равно, по натуре своей она такова, что разлука не может стать окончательной; я давно относился с сочувствием и желал успеха такому исходу, который был и для вас ведь желателен.

Вы как-то раз проявили интерес к одному месту в моей энциклопедии и привлекли к нему внимание. Не знаю иного способа ответить на Вашу доброту, как послать Вам новое издание моей энциклопедии, которую препровождаю при сем, вместе с прочими несущественными добавлениями.

Приношу еще раз свою сердечную благодарность всей любезной троице за ее благосклонный дар. К моей благодарности и добрым пожеланиям от всего сердца присоединяется моя жена.

Ван Эйков и Мемлингов etc. надеюсь увидеть через несколько недель в Нидерландах, если поеду туда из Парижа, и прежде всего если смогу поехать в Париж, как предполагаю.