Для понимания скульптуры следовало бы, согласно тому содержанию, которое она призвана изобразить, перейти к исследованию вопроса, как столь же субстанциальное, сколь и индивидуальное в этой всеобщности духовное начало вживается в телесность, обретая в ней существование и облик. Благодаря содержанию, адекватному подлинной скульптуре, как в духовном, так и в телесном элементе устранены, с одной стороны, случайные частные особенности внешнего явления. Скульптурное произведение должно изобразить лишь сохраняющиеся, всеобщие, закономерные черты в форме человеческого тела, хотя может возникнуть и требование так индивидуализировать это всеобщее, чтобы перед нашим взором был представлен не только абстрактный закон, но и тесно слитая с ним индивидуальная форма.