Благодаря тому, что смысл, знаемый для себя в своей простоте, приобрел самостоятельность, уже совершилось в себе отделение его от положенного не соразмерным ему явления. Если же внутри этого действительного разделения образ и смысл всё же приводятся в отношение некоторого внутреннего родства, как того требует символическое искусство, то это соотнесение их друг с другом не содержится непосредственно ни в смысле, ни в образе, а некоем субъективном третьем, которое после субъективного созерцания находит в них черты сходства и, полагаясь на это, делает наглядным и объясняет ясное само по себе значение с помощью родственного единичного образа.
В этом случае образ, вместо того чтобы по-прежнему быть единственным выражением абсолютного, представляет собой лишь украшение. Благодаря этому получается отношение, не соответствующее понятию прекрасного, так как образ и смысл противостоят друг другу, вместо того чтобы быть сплетенными друг с другом, как это, хотя и несовершенно, имеет место в собственно символическом искусстве. Художественные произведения, делающие эту форму своей основой, носят поэтому второстепенный характер, и их содержанием не может быть само абсолютное, но лишь какое-нибудь ограниченное состояние или событие. Художники пользуются такими формами большей частью лишь случайно, как чем-то дополнительным.
При более подробном рассмотрении мы должны и в этой главе разграничить три основные ступени.
α. К первой ступени принадлежат типы изображения, свойственные басне, притче и иносказанию. Здесь отделение образа от смысла, составляющее характерную черту всей этой области искусства, еще не дано определенно и субъективная сторона сравнивания еще не подчеркивается; следовательно, главным остается изображение отдельного конкретного явления, исходя из которого становится возможным объяснение всеобщего смысла.
β. Напротив, на второй ступени всеобщий смысл сам по себе получает преобладание над разъясняющим образом, который может выступать еще лишь как простой атрибут или произвольно выбранный образ. Сюда относятся аллегория, метафора, сравнение.
Наконец, на третьей ступени происходит полный распад тех сторон, которые ранее либо были непосредственно объединены в символе, несмотря на их относительную чуждость друг к другу, либо в своей самостоятельности и разделении все же соотносились друг с другом. Художественная форма сделалась чем-то совершенно внешним для содержания, знаемого само по себе в его прозаической всеобщности, как это имеет место в дидактической поэме. С другой стороны, само по себе внешнее постигается и изображается в своем чисто внешнем характере в так называемой описательной поэзии. Таким образом исчезает символическое объединение и соотнесение, и мы должны искать вокруг себя иное, подлинно соответствующее понятию искусства объединение содержания и формы.